Вторжение больцмановского мозга

Я знаком с теорией больмановского мозга, которую часто приводят в качестве возражения против атеистической теории множества Вселенных. «Больцмановский мозг» представляет собой Вселенную, состоящую целиком и полностью из одного мозга. Существование этой Вселенной предположительно «куда более вероятно», чем существование нашей. Тем не менее, мне было любопытно узнать: как мог такого рода мозг сформироваться в мире такого размера. Мозг, в моем понимании, для своего существования нуждается в теле, а тело нуждается во внешнем мире, с которым оно будет взаимодействовать, в свою очередь этот мир должен быть невероятно обширен, чтобы иметь возможно породить как тело с мозгом, так и всё остальное… Не сводится ли теория таким образом к нелепице? Мозг не мог сам по себе существовать во Вселенной – по крайней мере, не тот мозг, что мы себе представляем! Для того чтобы спасти теорию больцмановского мозга, единственный путь — заменить термин «мозг» понятием «разум» — однако разум для своего существования не нуждается во Вселенной, с тех пор как мы прояснили, чтоб Бог есть разум без тела, существующий вне Вселенной.

Настолько ли продуктивна идея единичного больмановского мозга, как Вы утверждаете в своих трудах для широкой публики и работах научного характера? Ошибочно ли мое понимание этой теории?

С уважением,

Человек научного образа мыслей,

Бен.

Соединенные Штаты Америки.

Вы полюбите больцмановский мозг! Чудо-идея!

Бен, давайте разберем вопрос для тех, кто с ним не знаком. Звучит невероятно, однако на сегодняшний день для объяснения невообразимо тонкой настройки физических констант и фундаментальных величин практически единственной альтернативой Устроителю Вселенной является постулат о Множестве миров (World Ensemble), состоящей из (желательно бесконечного числа) случайно упорядоченных Вселенных. Тем самым, умножая наши вероятностные возможности, мы гарантируем появление среди этого бесконечного скопления Вселенной, настроенной так же тонко, как и наша.

Сейчас будет ключевой шаг: поскольку наблюдатели могут существовать лишь в тонко настроенных мирах, разумеется (!!!), мы можем наблюдать тонкую настроенность нашего мира! Не тонко настроенные миры не содержат в себе наблюдателей и, таким образом, не могут быть наблюдаемы! Следовательно, нет ничего удивительного в том, что мы наблюдаем Вселенную, настроенную тонко под наше существование: в ином случае, нас бы здесь не было, и мы не смогли бы ничему удивиться. То есть, это объяснение тонкой настройки зависит от (1) гипотезы о существовании Множества миров и (2) последствий осуществления само-отбора наблюдателя.

Итак, вне зависимости от особого рода возражений к (1), эта альтернатива стоит перед весьма внушительным возражением к (2), а именно: если бы мы были лишь случайным элементом Множества миров, то мы бы наблюдали Вселенную, коренным образом отличающуюся от нашей. Роджер Пэнроуз (Roger Penrose) посчитал, что вероятность мгновенного формирования нашей Солнечной системы через случайное соударение частиц значительно превышает вероятность имеющей место тонкой настроенности нашей Вселенной. Таким образом, будь мы случайным элементом Множества миров, мы вероятно бы наблюдали зону упорядоченности не большую, чем наша солнечная система в море хаоса. Такого рода миры просто-напросто куда чаще встречаются в Множестве миров, чем схожие с нашим, и именно их мы должны были бы наблюдать, будь мы всего-навсего случайным элементом подобного Множества.

Именно здесь на сцену выходит больцмановский мозг. Для того чтобы быть наблюдаемой, зоне упорядоченности не нужно даже достигать размеров нашей солнечной системы. Самый вероятный наблюдаемый мир — такой мир, в котором единичный мозг рождается посредством колебания из квантового вакуума и наблюдает мир, который в ином случае был бы пуст. Эта не значит, что мозг есть вся Вселенная, приводимая здесь идея об этом ничего не говорит, — он есть только лишь зона упорядоченности посреди хаоса. Не стоит волноваться, что мозг не сохранится надолго: ему нужно просуществовать лишь столько времени, сколько необходимо для акта наблюдения, и невероятность необходимых для его существования квантовых флуктуаций будет незначительна, если сравнивать её с невероятностью тонкой настройки.

Другими словами, осуществление само-отбора наблюдателя бестолково как объяснение. Для объяснения того, что лишь тонко настроенные миры наблюдаемы его не достаточно. Как заметил Робин Коллинз (Robin Collins), нужно объяснять не разумную жизнь саму по себе, а телесных, взаимодействующих с внешним миром, разумных агентов подобных нам. Обращение к осуществлению само-отбора наблюдателя не достигает никакой цели, потому что нет причин, чтобы полагать большинство наблюдаемых миров — мирами, в которых существуют такого рода наблюдатели.  В самом деле, выходит, что верно обратное: получится, что большинство наблюдаемых миров есть миры больцмановского мозга.

Невероятно, что гипотеза о Множестве миров, настолько метафизическое по своей сущности рассуждение допускает опровержение. Могло бы показаться, что положение здесь безвыходное: между весьма спекулятивной гипотезой и гипотезой устроения (design). Но аргумент Пенроуза говорит об обратном. С помощью гипотезы о Множестве миров не удается объяснить тонкую настройку Вселенной для взаимодействующих с внешним миром агентов, подобных нам.

Уильям Лейн Крейг (William Lane Craig); перевод – М.А. Гринзайд